Неточные совпадения
Каменный ли казенный дом, известной архитектуры с половиною фальшивых окон, один-одинешенек торчавший среди бревенчатой тесаной кучи одноэтажных мещанских обывательских домиков, круглый ли правильный купол, весь обитый листовым белым железом, вознесенный над выбеленною, как снег, новою церковью, рынок ли, франт ли уездный, попавшийся среди города, — ничто не ускользало от свежего тонкого вниманья, и, высунувши нос из походной телеги своей, я глядел и на невиданный дотоле покрой какого-нибудь сюртука, и на деревянные
ящики с гвоздями, с серой, желтевшей вдали, с изюмом и мылом, мелькавшие из дверей овощной лавки вместе с банками высохших московских конфект, глядел и на шедшего
в стороне пехотного офицера, занесенного бог знает из какой губернии на уездную скуку, и на купца, мелькнувшего
в сибирке [Сибирка — кафтан с перехватом и сборками.] на беговых дрожках, и уносился мысленно за ними
в бедную жизнь их.
И опять по обеим
сторонам столбового пути пошли вновь писать версты, станционные смотрители, колодцы, обозы, серые деревни с самоварами, бабами и бойким бородатым хозяином, бегущим из постоялого двора с овсом
в руке, пешеход
в протертых лаптях, плетущийся за восемьсот верст, городишки, выстроенные живьем, с деревянными лавчонками, мучными бочками, лаптями, калачами и прочей мелюзгой, рябые шлагбаумы, чинимые мосты, поля неоглядные и по ту
сторону и по другую, помещичьи рыдваны, [Рыдван —
в старину: большая дорожная карета.] солдат верхом на лошади, везущий зеленый
ящик с свинцовым горохом и подписью: такой-то артиллерийской батареи, зеленые, желтые и свежеразрытые черные полосы, мелькающие по степям, затянутая вдали песня, сосновые верхушки
в тумане, пропадающий далече колокольный звон, вороны как мухи и горизонт без конца…
По эту
сторону насыпи пейзаж был более приличен и не так густо засорен людями: речка извивалась по холмистому дерновому полю, поле украшено небольшими группами берез, кое-где возвышаются бронзовые стволы сосен, под густой зеленью их крон — белые палатки, желтые бараки, штабеля каких-то
ящиков, покрытые брезентами, всюду красные кресты, мелькают белые фигуры сестер милосердия, под окнами дощатого домика сидит священник
в лиловой рясе — весьма приятное пятно.
Человек молча посторонился и дважды громко свистнул
в пальцы. Над баррикадой воздух был красноват и струился, как марево, — ноздри щекотал запах дыма. По ту
сторону баррикады, перед небольшим костром, сидел на
ящике товарищ Яков и отчетливо говорил...
Он отодвинул рукопись
в сторону, живо порылся
в ящике между письмами и достал оттуда полученное за месяц письмо от художника Кирилова, пробежал его глазами, взял лист почтовой бумаги и сел за стол.
«Что ж у вас есть
в магазине? — спросил я наконец, — ведь эти
ящики не пустые же: там сигары?» — «Чируты!» — сказал мне приказчик, то есть обрезанные с обеих
сторон (которые, кажется, только и привозятся из Манилы к нам,
в Петербург): этих сколько угодно! Есть из них третий и четвертый сорты, то есть одни большие, другие меньше.
Железный
ящик, прикрепленный к двери с внутренней
стороны,
в глазах Луки имеет какое-то особенное, таинственное значение: из этого небольшого
ящика налетают на бахаревский дом страшные минуты затишья, и Лука с суеверным страхом подходит к нему каждое утро.
Вся мебель — красного дерева с бронзой, такие же трюмо
в стиле рококо; стол красного дерева, с двумя башнями по
сторонам, с разными
ящиками и ящичками, а перед ним вольтеровское кресло.
…Примите это произведение, как оно есть, и ожидайте скоро
ящики, которые будут лучше сделаны. Тут не будет препятствия со
стороны духовенства, которого влияния я не
в силах уничтожить. [Произведение — церковный образ Михаила-архангела, написанный туринским художником-любителем; он же разрисовывал ящички, которые не подлежали разрешению или запрету духовной цензуры.]
Но вот мы наконец на берегу Демы, у самого перевоза; карета своротила
в сторону, остановилась под тенью исполинского осокоря, дверцы отворились, и первый выскочил я — и так проворно, что забыл свои удочки
в ящике.
Говоря, он крепко растер озябшие руки и, подойдя к столу, начал поспешно выдвигать
ящики, выбирая из них бумаги, одни рвал, другие откладывал
в сторону, озабоченный и растрепанный.
— Розданы все! Розданы! — воскликнула с своей
стороны Елена. — Посмотрите, сколько тут денег! — присовокупила она, открывая перед Жуквичем
ящик в своем столе,
в котором было раскидано тысяч до семи.
Увы, все вокзалы, ведущие на север и восток, были оцеплены густейшим слоем пехоты, и громадные грузовики, колыша и бренча цепями, доверху нагруженные
ящиками, поверх которых сидели армейцы
в остроконечных шлемах, ощетинившиеся во все
стороны штыками, увозили запасы золотых монет из подвалов Народного комиссариата финансов и громадные
ящики с надписью: «Осторожно.
У длинного крашеного стола с подъемными крышами на обе
стороны и соответственными рядами неподвижных скамеек мне указали место, которое я мог занять своими тетрадями и письменными принадлежностями, причем я получил и ключ от
ящика в столе. Снабдив меня бумагой для черновых и беловых тетрадей, директор выдал мне и соответственные моему классу учебники. Книги эти помещались на открытых вдоль стены полках.
Мы прошли ряд холодных, неуютных комнат,
в которых не было почти никакой мебели, и вступили, наконец,
в темный маленький коридорчик, заставленный всякого рода
ящиками и сундуками. Моя спутница толкнула какую-то дверь, и я очутилась
в маленькой комнатке с большим окном, выходящим
в сторону гор.
Тысячи положений принимает коляска, вы же
в это время хватаете себя то за голову, то за бока, кланяетесь во все
стороны и прикусываете себе язык, а ваши чемоданы и
ящики бунтуют и громоздятся друг на друга и на вас самих.
— Да, — вот это штука! — сказал Сафроныч и, выйдя к забору, попробовал и калитку и ворота: видит — точно, они не отпираются; постучал, постучал: никто не отвечает. Забит костистый человек на своем заднем дворе, как
в ящике. Взлез Василий Сафроныч на сарайчик и заглянул через забор — видит, что и ворота и калитка со
стороны Гуго Карлыча крепко-накрепко досками заколочены.
Обозы мчались… На дороге было тесно, часть повозок свернула
в сторону и скакала прямо по полю, через грядки. Из лесу вылетел на нашу дорогу артиллерийский парк. Двойные зеленые
ящики были запряжены каждый
в три пары лошадей, ездовые яростно хлестали лошадей по взмылившимся бокам.
Ящики мчались, гремя огромными коваными колесами. Артиллеристы скакали, как будто перед ними была пустая дорога, а она вся была полна обозами.
Ан хозяин уперся. Повеселел даже, глаза заиграли. Ишь, ржавчина, чистой водки не пьет, подай ему сладенькую! Сложил четыре шиша, бесу поднес и для уверенности восковой свечой глину на арбузе крест-накрест со всех
сторон закапал. Будто печать к денежному
ящику приложил… Расколупай теперь. Гитарку взял: трень-брень, словно никакого беса и
в глаза не видал.
Он уже подходил к своей сторожке, как вдруг
ящик выпал у него из рук, крышка отлетела
в сторону и мертвая рука, выпавшая из
ящика, как-то, показалось ему, особенно грузно шлепнулась на землю.
В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого
ящика и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другою
стороной улицы.